Личное фото
Личное фото
Почему мы не любим себя на фото
Трудно представить современную жизнь без фотографий. Путешествия, праздники, долгожданные встречи и важные события проходят под вспышки фотокамер, под их объективами взрослеют дети. Технологии съемки совершенствуются: теперь, например, не надо думать об экспозиции. Появились фотосредства против красных глаз и дрожащих рук. А главное — результат можно сразу увидеть на маленьком экране и, если не понравится, стереть. Но все это не помогает нам получать удовольствие от нашего изображения. Более того, заранее зная, что снимки разочаруют, многие вообще под разными предлогами отказываются фотографироваться.
«Нам нравятся лишь семь-девять наших фотографий за всю жизнь, причем две-три из них — детские. — На большинстве же снимков мы кажемся себе некрасивыми, неестественными, не такими, как на самом деле». Отчего мы испытываем дискомфорт во время съемки и позже, даже если окружающие нас заверяют, что на фото мы вышли отлично?
Валерию 57 лет, и он до сих пор живет один. Зато бережно хранит фото, которые были сняты в разные годы словно для иллюстрации его биографии. Анне 65 лет — недавно она разложила старые снимки в два альбома, чтобы внукам было легче рассматривать, как выглядела их бабушка, когда ей было 20 лет, и как люди одевались в то время. Французский психоаналитик Серж Тиссерон (Serge Tisseron) считает, что таким образом мы стремимся обрести бессмертие (и иногда лелеем этот фантазм годами), но неизменно попадаем в ловушку. «В 60-е годы у большинства людей не было фото 20—30-х и они не знали, что диапозитивы и снимки со временем портятся. Но мы и до сих пор не знаем, надежнее ли в этом плане современные CD-диски.
И даже если мы сохраним свои фото (оцифруем, архивируем в компьютере), будут ли ими дорожить наши потомки? И будем ли мы смотреть их сами? И насколько объективной будет наша выборка: каждый из нас наверняка видел снимок чьей-нибудь сварливой бабушки, которая мило улыбается из рамки бережно хранимого семейного портрета?
Первобытный страх
«Как же я не люблю все это — принимать позу, улыбаться, — признается 33-летняя Лариса. — Мне не нравится суета вокруг съемки». 42-летний Дмитрий тоже не любитель фотографироваться: «Я не могу держать на лице эмоцию дольше тридцати секунд — мне кажется, что перед фотокамерой я словно голый». Даже звездные актеры нередко боятся фотообъектива. «Многим трудно быть органичными перед фотокамерой, — вздыхает фотограф и дизайнер Сергей Ветров. — Они непроизвольно каменеют, сжимают губы и фотоаппарата иногда боятся так же, как бормашины». Повышенная нервозность, скованность, которую не удается преодолеть, капризы и противоречивые требования…
Спустя 150 лет после появления фотографии, несмотря на ее популярность и доступность, профессионалы по-прежнему имеют дело с этим синдромом, когда перед объективом непринужденность внезапно сменяется напряжением. Даже если камера находится в руках любителя, стоит ему сделать пару невинных замечаний вроде «Отойди на шаг назад, голову чуть левее, улыбнись повеселее!», как «модели» убегают прочь… А есть и настоящие упрямцы! 46-летний Александр говорит, что у него есть только две фотографии сестры: «Оказавшись в кадре, она закрывает лицо или отворачивается».
Одно из объяснений неприязненного отношения к съемке — безотчетный, первобытный страх. Антрополог и философ Люсьен Леви-Брюль (Lucien Levy-Bruhl) описал ужас дикарей перед процедурой фотографирования: они были убеждены, что фотоизображение отбирает у них часть жизненной силы*. «До сих пор у многих из нас сохраняется мистический взгляд на фото как на часть нашей личности, — объясняет Вероника Нуркова. — Пресса пестрит предложениями магического воздействия через фотографию: приворот, снятие порчи, лечение от алкоголизма — все это построено на вере в то, что, воздействуя на снимок, можно воздействовать и на человека, который на нем изображен».
Формальные «три на четыре»
Самые неудачные фотографии — на наших документах, с этим согласится каждый. Почему же на формальных снимках — будь то на пропуск или на паспорт — мы такие… страшные?
«Официальная фотография начиналась как тюремная, — объясняет психолог Вероника Нуркова. — Определенный ракурс, открытые глаза и уши — эти требования к изображениям преступников были сформулированы в Европе в конце 60-х годов XIX века. Преступники, по свидетельствам современников, часто кривлялись, не желая фотографироваться в том виде, который позволил бы их найти и опознать. Следы такого отношения сохранились до сих пор, и мы во время съемки сжимаемся, строим гримасы, словно хотим обмануть того, кто на нас смотрит. В результате на формальной фотографии мы всегда напряжены, испуганы, недовольны и в самом деле не похожи на себя».
Личное фото
|
|
|
Назад в раздел
Самые интересные новости:
загрузка...
|
