На грани
Практическая психология. На грани
Поведение человека в экстремальных условиях
Должен сразу предупредить, что это тема тяжёлая, мрачная,— примером экстремальных условий будут служить гитлеровские концлагеря. Но сначала я хочу объяснить, почему взялся за эту тему. Дело в том, что лагеря уже с ранней юности внушали мне животный ужас и одновременно — притягивали к себе. Только став взрослым, я смог разобраться в этой мешанине чувств.
Прежде всего, оказывается, как только начинаешь задумываться над тем, что происходило в этих лагерях, внимательно читать книгу и смотреть фильмы, то сразу возникает множество вопросов. Вот лишь некоторые из них.
1. Почему было так мало случаев сопротивления? Обычная картина — колонну в тысячу человек ведут на работу три эсэсовца с собакой. Заключённые — немцы, они — на своей, родной земле. Ну почему не вцепиться зубами в горло этим эсэсовцам и не бежать? Почему лагерем в двадцать тысяч заключённых легко управляла эсэсовская администрация в сто человек — и всегда был полный порядок?
2. Почему заключённых так плохо кормили — на грани выживания? Ведь концлагеря выполняли в Германии определённую экономическую функцию, у них был план, производственная программа. А с 1939 года, с начала второй мировой войны, они стали работать и на войну. Рабочий день в лагере продолжался шестнадцать — восемнадцать часов, выходных не было. Казалось бы, немцы, такие дотошные и предусмотрительные, должны были понимать, что если заключённых кормить лучше, то и работать они будут лучше. Ведь в Германии не было голода, с продовольствием у них было всё в порядке почти до самого последнего дня войны.
3. Обычная ситуация, мы знаем её по фильмам и книжкам. В лагерь попадают два человека. Один — высокий, сильный, мужественный и т. д. Другой — невзрачный, не приспособленный к жизни, в очках и т. п. Но вот проходит всего несколько месяцев — и что мы видим? Тот, сильный, мужественный, буквально разваливается у нас на глазах, становится доносчиком, превращается в ничто — и погибает. А другой, в очках, несмотря ни на что, остаётся человеком, поддерживает своих товарищей по несчастью, совершает подвиг. Почему?
4. Группа заключённых загружает вагоны песком. Вдруг эсэсовец ни с того ни с сего приказывает им бросить лопаты и грузить песок руками. Или хрестоматийное выкапывание и закапывание канав, перетаскивание камней из одной кучи в другую и назад. Зачем? Конечно, среди эсэсовцев попадались и такие, которым страдание узников доставляло особое наслаждение, но это не объяснение, поскольку в большинстве случаев это были самые обычные немцы.
Это вопросы, на которые трудно ответить. И я привёл лишь несколько, есть ещё много других: почему запрещалось иметь часы, хранить фотографии близких… Всё непонятное — притягивает.
А теперь — самое главное. Привычная сцена из лагерной жизни: эсэсовец заставляет группу заключённых выполнять бессмысленные „упражнения“: „Встать! Лечь! Встать! Лечь!“ Смотришь — и волосы начинают шевелиться на голове, тебя охватывает животный ужас. Вроде бы ничего страшного. Мы привыкли видеть большие группы людей, согласованно выполняющих команды,— строй солдат, массовые гимнастические упражнения. Дело, однако, в том, что когда дают команду, то между её получением и началом исполнения есть небольшой зазор — нужно время на обработку команды внутри человека. Как бы мал ни был этот зазор, наблюдатель легко его улавливает. Так вот. У заключённого этого зазора нет. Команда мгновенно проваливается в исполнительные органы. Обработки внутри не происходит, потому что „нутра“ — нет. У этого существа (это не человек) нет внутреннего содержания, нет личности, нет души — как хочешь это называй. Ты понимаешь это кожей — и тебя сжимает страх. Ты понимаешь, что и с тобой можно сделать то же самое. Такое существо дальше я буду называть „идеальным заключённым“. Оно похоже на модель, управляемую по радио; один человек переключает кнопки на пульте управления — и тысячи, миллионы „идеальных заключённых“ выполняют нужные движения. Задачей гитлеровских концлагерей поначалу и было научиться превращать нормального, здорового человека за три года а „идеального заключённого“. Как? Об этом я и собираюсь рассказать.
Мой план таков: сначала — автор книги, из которой я обо всём этом узнал, и сама книга, потому что история её создания поучительна. Затем основное содержание — методика разрушения личности в условиях концлагеря и некоторые способы психологической защиты, за которые цеплялись заключённые. Окончу я разделом о том, какую роль играли концентрационные лагеря в жизни тогдашней Германии, в жизни свободного немца.
На грани
|
