Мир как неволя
Философии. Мир как неволя
Часть I. Битва за субстрат
Под «субстратом» в биологии подразумеваются питательные вещества, необходимые данному виду для поддержания жизни и размножения. Субстрат – строительный материал для тел. Соответственно, под «битвой за субстрат» понимают конкурентную борьбу различных особей, колоний и видов, нуждающихся в данном веществе, группе веществ или в целом их комплексе, т.е. в субстрате, за возможность его потребления.
Чаще всего, понятие «битва за субстрат» используется в микробиологии, и это неудивительно, поскольку трудно подобрать более точный термин к той визуально наблюдаемой в бульоне или агар-агаре смертельно жестокой и весьма изобретательной в средствах конкуренции за возможность обрести и поглотить нужные питательные вещества, включая и тельца организмов-конкурентов, в мире низших форм жизни.
Весьма любопытен тот факт, что битва за субстрат происходит не только между отдельными клетками, но и между колониями, и даже видами (так называемая «межвидовая борьба»). Казалось бы, отдельные бациллы, особенно это касается неспособных к активному движению, даже если и «подозревают» наличие поблизости своих собратьев по химическому составу среды, то уж, во всяком случае, им нет до них никакого дела. Какие тут могут быть «корпоративные интересы»? Ан нет. Что-то незримое их связывает. «Свои» у подавляющего большинства видов не уничтожаются, и внутривидовая конкуренция ограничивается жадностью в поглощении дефицитной пищи. Иными словами, даже в таких мелких и примитивных созданиях, каковыми являются бактерии и простейшие, заложена, кроме программ индивидуального выживания и продолжения рода простейшими способами – делением, почкованием, шизогонией, программы видового выживания и процветания, за счет наследственности, изменчивости и обмена генетической информацией (например, посредством конъюгации), с одной стороны, и конечности существования отдельной особи, с другой).
Таким образом, битва за субстрат, хоть и происходит ради пищи, но не самой по себе, а как средства индивидуального, группового и видового выживания и процветания, причем видовое выживание и процветание имеют явный приоритет перед индивидуальным и групповым, а групповое – перед индивидуальным. Но есть и еще один уровень, более высокий по отношению к видовому (и всех вышележащих уровней общепринятой классификации, вплоть до уровня царств), который обеспечивается, в том числе, и микробами – общебиологический. Задача выживания и процветания жизни на Земле, имеющая более высокий приоритет по отношению к индивидуальному, групповому и видовому. Каким-то загадочным образом в микроскопической и примитивной клетке, которой неизвестно, вроде как, ничего, кроме химического состава и температуры окружающей среды, заложена задача биосферного уровня. Запомним это. Еще пригодится.
Но за субстрат воюют не только в термостатах лабораторий. Всё живое беспрестанно занято этим. Каждая особь, колония, вид. Каждый вид – по-своему. Каждый – за свой субстрат. Для растений субстратом являются свет, вода, углекислый газ, азот, минеральные соли и, меньше, кислород. Для травоядных животных это растения, кислород и вода. Для плотоядных – животные, кислород, вода и, меньше, растения. Для человека – животные, растения, кислород, вода, и… много еще чего, с некоторых цивилизованных пор. Это мы тоже запомним.
То, что принято называть «неживой природой», тоже воюет за субстрат, хотя и несравненно примитивней тех же бактерий. Для небесных тел субстратом является масса. Для кристаллов – соли. Для радикалов – заряд. Между «живой» и «неживой» природой в традиционном понимании этих терминов вообще нет четкой границы. Ярчайший пример тому – вирусы. Одна-единственная молекула нуклеиновой кислоты (ДНК или РНК) в полисахаридном капсиде, часто даже без белка, принципиально неспособная к размножению иначе, как через самовоспроизведение в определенной клетке и только за счет клетки – это не жизнь, даже и в глупом понимании жизни «как способа существования белковых тел», но и не мертвечина. Понятие «жизнь» здесь для меня ограничивается выражением жизненного пути отдельного представителя биологической системы как особой, активной земной формы жизни. В более широком смысле мы должны называть жизнью продолжительность функционирования (то есть, жизненный путь) любой системы.
Материя, составляющая все системы, издревле и на основании опыта несчетных поколений людей наделена нами свойствами, что сместило фокус вопроса о движущей, развивающей и организующей силе в область специфически человеческую, а точнее – в философскую. Философы-идеалисты, выступающие за некую «свободную волю» Бога, Духа, Творца, создающую материю и управляющую ей, и философы-материалисты, отрицающие высшие духовные начала и утверждающие, что материя развивается «сама по себе» по загадочным «законам развития», составляют два враждебных и, как показывает история, непримиримых лагеря. Они спорят уже многие века и никогда не смогут договориться, пока не передвинут фокус данного вопроса туда, где ему место - посередине. Чего, впрочем, не случится, ведь и материалисты, и идеалисты черпают творческие силы, иначе средства к существованию, из противостояния. А профессиональных философов-дуалистов не бывает. По большому счету, дуалисты (здесь я не имею в виду сказочников, сочиняющих грандиозные действа рождения мира из двух самостоятельных начал) и не нуждаются в философии. Им и так все ясно. Материя – носитель. Дух – свойства. Без диалектической пары, т.к. единство есть, а противоречия нет. Одно не существует без другого. И непонятного, самоценного, «божественного» в этом ровно столько, сколько требуется для объяснения развития, т.е. процесса открытия системами новых, более выгодных путей взаимодействия с миром, что происходит за счет поиска новых способов организации и функционирования систем. Все остальное может быть объяснено автоматизмами, и лишь выработка новых автоматизмов является единственным процессом, для которого действительно нужна воля.
Мир как неволя
|
