Содержание и форма
Мировоззрение. Содержание и форма
Довелось мне как-то раз побывать на встрече с одним монахом — мастером духовной практики дзэн.[1] Просто случайно попалось на глаза, хотя впрочем, ничего случайного в мире не происходит, газетное рекламное объявление о бесплатной лекции на тему дзена и, почему-то решил сходить, благо и место, и время устраивало. Хочу оговориться сразу, что на месте дзэна могли быть и йога, и рейки, и цигун, и многое другое из «арсенала» восточных духовных практик. Заинтересовало меня то, что мастер из корейского дзэновского монастыря.
Корея — это, аккурат на другой стороне земного шара! Попытался представить себе, что же должно сподвигнуть человека проделать столь неблизкий путь? Какие такие слова надо произнести на другом конце света, ради которых стоило срываться с места? Неужели всё затевалось только ради рядового выступления перед аудиторией из несколько десятков человек? Как ни крути, а в Корее, что в северной (15 миллионов), что в южной (32 миллиона), народу, а значит и потенциальных слушателей, против нашего — латвийского, раз в 10, а то и в 20 больше будет. Интересно…
Но собственно после самой лекции мне захотелось написать уже не о мотивации этого приезда, а о… форме и содержании.
Достаточно экзотичным и удивительным был не столько сам наряд корейского монаха, а то, что в этом наряде сидел… европеец! Вполне допускаю, что эта одежда наиболее целесообразна и оптимальна в условиях жизни на корейском полуострове, но в нашей среде это смотрелось немного странно.
Ни слова бы не сказал, увидев на наших улицах японцев, разгуливающих в кимоно. Это всё их — с рождения. Возможно им в родном кимоно намного уютнее. Так же понятно и оправдано то, что скандинав, приехав в жаркую Индию, может быстренько переодеться в индусскую одежду, соответствующую тому климату. И это никак не предательство национальных интересов, а чисто прагматический подход к сохранению своего здоровья. Но трудно понять или найти какой-либо смысл всей этой внешней атрибутике в ситуации, когда к нам, в столицу вполне европейского государства, в костюме монаха корейской ветви японского дзэна, приезжает чех, у которого духовный учитель болгарин, живущий во французском Париже… Понятно, если бы всё происходило там, в Корее, в монастыре или, приехавший к нам был бы оттуда родом…
Есть определённые отличия в той же одежде, подчёркивающие принадлежность человека к тому или иному положению в обществе или виду деятельности: та же школьная форма выделяет учащихся, а военная — защитников родины. Такое положение полностью оправдано и даже необходимо. Но трудно себе представить латыша — полицейского из охраны президента или командира десантной роты в костюме ниньзя и с самурайским мечом, оправдывающих свой внешний вид данью уважения к восточным боевым искусствам, которыми они занимаются в свободное от работы время. Так же нелепым будет прийти на приём к английской королеве со своим ковриком и усесться на пол, как это делают на востоке.
Конечно, я немного утрирую ситуацию, но только лишь для того, чтобы обратить на неё более пристальное внимание. Я не посягаю на свободу человека. Ему решать, во что и когда одеваться, что, где и как кушать, что и с кем делать… это его свободный выбор. Но жаль, когда слепо следуют форме, и тем более, если забывают о содержании.
Почему я поднял эту тему? В принципе, ведь всё упирается в одно: есть человек, и есть его жизнь. Человек не понимает свою жизнь, не понимает, что она от него хочет и от этого, так или иначе, страдает. Проблема всего одна — человек не понимает или не желает понимать свою жизнь, а формы этой проблемы очень многообразны, тут и болезни, неудачи, страхи… всего не перечислить. Это многообразие вообще-то и путает человека, но это лишь следствия только одной единственной причины — нежелание налаживать должный диалог со своей жизнью.
Людям даны такие духовные Знания, с помощью которых этот диалог можно наладить быстрее. Но у каждого народа (на Севере, на Юге, на Востоке, на Западе), сообразуясь с его культурой, традициями, менталитетом и многим другим, форма преподнесения этих Знаний на начальном этапе может сильно разниться, хотя суть их остаётся одной и той же. Эти начальные различия или специфические особенности могут для другого народа, другой культуры стать просто неприемлемыми. Как по поговорке: «Что русскому здорово, то немцу — смерть», и наоборот.
Непосредственно о лекционном материале и способе, которым он преподносился, разговор может быть достаточно долгим, и, наверное, лучше его провести отдельно. На Востоке, такая подача возможно и прошла бы «на ура», но здесь далеко не всё было гладко.
[/1]
Содержание и форма
|
