Статья / Религия / Другие религии / Джайнизм и самураи
Джайнизм и самураи
Джайнизм и самураи
Джайнизм и самураи: самоубийство как способ осмысления жизни
И джайнская, и самурайская разновидности самоубийства реализуются адептами в состоянии полного и спокойного осознавании смысла происходящего. Это не некий жест отчаяния или стремление свести с жизнью счеты, но хладнокровное исполнение своего долга. Это может развертываться в форме некоего ритуала, что особенно заметно в случае самурайства. И джайнское, и самурайское самоубийства обусловлены глубинными особенностями и идеалами соответствующих традиций. Они естественны и внутренне логичны.
Джайнский способ уйти в мир иной называется саллекхана, или доведение себя до смерти посредством отказа от пищи или уменьшения количества съеденного. Это освященное религией самоубийство через голодовку происходит, разумеется, далеко не всегда, не везде, и не предписывается как обязательное для всех адептов деяние. Саллекхана – один из восьми дополнительных дисциплинарных обетов, который принимает на себя джайн в том случае, если тело чересчур изношено, если нет возможности исцелиться от болезни, если вокруг царят неблагоприятные условия, а также если в целом духовная практика оказалась бесплодной. В последнем случае сама саллекхана оказывается разновидностью духовной практики.
Саллекхана выглядит на посторонний, внешний взгляд, не вполне логичным способом развить духовное начало, если мы вспомним, как трепетно, трогательно относятся джайны к любому проявлению жизни. Мы, возможно, даже сочтем, что до абсурда трогательно. Жизнь священна, потому что она – жизнь. Все является живым: не только обычные для нас формы жизни, но и камни, минералы, молния, водопад, сам воздух, которым мы дышим; поистине, джайнизм вполне мог бы называться не джайнизмом (от слова “Джина”, победитель, это эпитет основателя религии Вардхаманы Махавиры, жившего в VI в. до н. э.), но “джайвизмом”, от слова “джива” – душа, жизнь. И если все-таки, пока живешь, невозможно не причинять боль самым низшим формам жизни – тем, которые имеют всего один орган чувств (это живые существа в облике земли и других первостихий), то уж от разрушения более высоких форм необходимо воздерживаться, особенно монаху. Джайны свято блюдут главную заповедь – ахимсу, непричинение вреда живым существм. В том числе например, насекомым. Джайнские монахи ходят со специальными метелочками, которыми они метут дороги при ходьбе, чтобы случайно не раздавить каких-нибудь букашек. Процеживают воду через фильтр. Поиск насекомых в своей одежде – составная часть утреннего религиозного ритуала. Джайны отказываются заниматься земледелием, строительством, скотоводством, металлургией и другими занятиями, чреватыми риском нанести увечья мелким живым существам. Естественно, никогда не употребляют мяса и рыбы.
Итак, по отношению к другим – ахимса, по отношению к себе – химса. Самоубийство – только крайняя, предельная форма выражения химсы. Джайн привык истязать свое тело в ходе различных аскетических процедур – например, раз в месяц стоит в позе навытяжку целую ночь, или раз в неделю устраивает полное голодание. Или терпит жестокий зной, холод, укусы насекомых, нападение и побои людей и т. п. Почему такой контраст? Мы пока оставим этот вопрос без ответа и обратимся к случаю самурая.
Самураи – жесткие и непреклонные воины, рыцари, только через войну и на войне обретающие смысл своего существования. Это машины войны, которые могут функционировать исключительно на поле боя или при подготовке к бою; мирное существование им, что естественно, противопоказано как неверный образ жизни, ведущий к расслабленности, мягкотелости, а следовательно, и к снижению боевого духа. Самураев нельзя назвать религиозными людьми; хотя некоторые системы, прежде всего дзэн-буддизм, оказали на них определенное влияние, все-таки самураи остались в собственной системе ценностных ориентиров, основанных на кодексе бусидо (“путь воина”). В этом кодексе, без сомнения, выделяется идеал преданности, прежде всего преданности сюзерену. Само слово “самурай” происходит от глагола сабурау со значением охранять, служить, и оно означает “личный слуга” (как удивительно, что столь воинственные герои, как самураи, называются таким более чем скромным именем, тогда как скромные джайны именуют себя весьма воинственно!). Самурай-вассал предан самураю-господину и готов с легкостью расстаться с жизнью ради него. Вообще, самурай с детства воспитывается в таком духе, чтобы уметь уйти из жизни в любой момент, когда этого требуют обстоятельства и его собственные нравственные ценности. Он воспитывается в атмосфере смерти, и потому он презирает смерть – как свою, так и чужую. Самурай с легкостью убивает себя, с легкостью, без видимых мучений, расправляется с теми, кого он считает своими врагами. Тем самым самоубийство становится для самурая только частью убийства вообще – тогда как для джайна самоубийство и убийство резко противоположны по своему характеру. Для джайна покончить с собой – не стремление утвердить убийство как способ решения духовных вопросов, но желание покончить с самим феноменом убийства как таковым. Самурай же освящает смерть в любых ее проявлениях.
Джайнизм и самураи
|
Статья / Религия / Другие религии / Джайнизм и самураи
|
Назад в раздел
Самые интересные новости:
загрузка...
|
